Российская экономика входит в кризис. Это означает, что в предбудущем край очутится еще маломочнее, злополучнее и потому враждебнее. Россия была осуждена на стагнацию уже в этом году — однако проблема в том, обвернется ли спад полноценным кризисом.
Основная предпосылка кризиса в России — излишне медлительная реакция воль на меняющуюся ситуацию. Россия — рентная экономика, в коей близ 52% доходов бюджета обеспечиваются налогом на добычу здоровых ископаемых и пошлинами на вывоз нефти и газа. Оттого снижение стоимости черного золота со $110-Т 12 до $80-85 за баррель лишают федеральный бюджет 1,1 -1,4 трлн руб. в год.
Эту утрату можно частично восполнить девальвацией целкового. Однако в новоиспеченных обстоятельствах ослабление национальной валюты совпало с визгливым кризисом в ожиданиях игроков валютного базара. Спрос на доллар был крайне возвышенным прежде итого потому, что российские братии и банки должны ныне иноземцам более $650 млрд, причем уже в 2015-м надобно вернуть до $140 млрд длинна и процентов.
Кроме того, банковская система стороны всерьез “огосударствлена”: на банки с доминирующим госучастием доводится более 55% всех ее активов. Разумея, что они в любом случае будут избавлены, госбанки коротали крайне рискованную политику. Алкая кое-какие из них(прежде итого ВТБ и ВЭБ)уже технически изображают банкротами.
Повышение курса доллара в стороне, критически зависящей от ввоза, провоцирует инфляцию, какая взводит базовую ставку Центрального банка и ухудшает обстановка кредитования бизнеса.
Оттого основной угрозой для российской экономики в обстоятельствах кризиса изображает не падение стоимостей на нефть, а девальвация целкового. Сейчас почитай 45% всех полученных российскими фирмами кредитов поступают либо от западных банков, либо от российских, ранее занявших на Весте. Рост курса доллара лишь за заключительные четыре месяца вверг к тому, что рублевый номинал валютных кредитов возрастил на сумму, превышающую всю барыш корпоративного сектора за 2013 год. Сервис такового длинна утилитарны невозможно.
Ответственная воля в обстоятельствах кризиса в России среагировала бы безотлагательно: с одной сторонки, секвестировала бюджетные затраты(20% каких в России засекречены), отсрочила программы перевооружения армии и пересмотрела налоги в палестину понижения. С иной — предприняла шаги для ограничения оттока капитала вплоть до временного моратория на выплаты по наружным корпоративным долгам(что сейчас можно представить будто ответ на западные санкции).
На деле же затраты бюджета на 2015 год превышают показатели 2014-го на 12%. Правительство, деятельно раздает гроши резервных фондов Минтрансу и РЖД, Роснефти и Росатому, а Центробанк кредитует банки под “залог” рекомендованных царством активов. Иначе болтая, в Москве продолжается пированье во времена чумы.
Безусловно, господдержка может дать эффект — и он выразится на несколько месяцев в облике повышения номинальных темпов роста. Однако они будут оплачены возвышенной инфляцией, оттоком капитала и новоиспеченным витком ослабления. Спонсирование госкомпаний обвернется кризисом в частном секторе России, и этот тренд очутится ocновным. После новогодней эйфории возникнет пересмотр 6юджетов корпораций и инвестиционных программ, потребители возьмутся всерьез снижать затраты, и экономика смотается в минус.
При этом парадокс современной России заключается в том, что экономические проблемы не станут причиной политической дестабилизации. С одной сторонки, ввек прежде в постсоветской истории народ не вылезал на улицы под экономическими лозунгами: люд предпочитали затягивать пояса, однако не трансформировать свои экономические требования в политические. С иной сторонки, ныне в России до 60% работников — это силовики, госслужащие, пенсионеры, доходы каких держава будет поддерживать безотносительно к показателям экономического роста.
Остается констатировать, что российская экономика не попросту входит в кризис, однако оказывается в таковом состоянии, какое не предполагает рациональных шагов. Это значит, что в предбудущем Россия очутится маломочнее, злополучнее и потому враждебнее. Таковским образом, в зону риска вступает, к сожалению, не всего российская экономика, однако и вся политика на постсоветском пространстве.